Каждая семья находит свой собственный ритм, свой план развития и неизбежно приходится вносить корректировки при появлении детей.
Как же совместить карьеру и семью?
Как найти баланс интересов?
Author: wpadm
Как понять и укротить детский гнев? Действенные методики от психолога, мамы одиннадцати детей
Причина детских срывов — это не плохое воспитание, а эмоциональная незрелость. Примерно до 4,5–5 лет ребёнок физиологически не способен контролировать свои эмоции, а полностью корковый контроль дозревает только к 12–13 годам. До этого времени часть контроля лежит на родителях. Это не утешает, но даёт возможность относиться к детским срывам терпимее. Откуда же в детях столько агрессии и как научить их самоконтролю?
Осознавать и контролировать эмоции дети учатся постепенно — у нас. Поэтому, если мы сами не в ладах со своими эмоциями, бесполезно требовать осознанности от детей. Важно понимать: самоконтроль и подавление чувств — это не одно и то же. В нашем детстве «хорошие» дети не кричали, не пели на улице, не спорили со взрослыми и ещё много чего не делали. Это «Нельзя!» и сегодня отдаётся в большинстве из нас стыдом и страхом, при виде «неправильного» поведения. Желание немедленно прекратить неугодное поведение не позволяет заглянуть в суть проблемы. Но если мы хотим научить детей справляться с агрессией, а не подавлять её, то нам придётся учиться принятию и самопринятию вместе с ними.
Топ-6 книг для начала учебного года
Спокойствие, только спокойствие, как говорил известный персонаж.
Именно этого желаю в начале учебного года. Спокойствие — не равно пофигизм.
Поэтому, дорогие, моя подборка на разные возрасты детей и про нас — взрослых. Что бы всем было легче учиться.
1. «Почему учиться трудно» Цукерман и Бугрименко – объясняют важные
психологические механизмы, затрудняющие обучение.
2. «Школа: всё получится!», Елена Лутковская – хорошая книга для родителей первоклассников и тех, чьи дети в началке.
Читать далее
В первый раз в первый класс (наши первоклашки)
Татьяна Богатова (журналист) — Первый звонок, бантики-бабочки, глянцевые ранцы – сегодня, спустя месяц, родителям первоклашек кажется, что все это было так давно… Екатерина Бурмистрова – практикующий детский психолог. Она читает лекции для мам и пап, консультирует их, отвечает на многочисленные родительские «почему», а дома отвечает на сотни детских «почему»: она – мама семи маленьких дочек.
Катя, сентябрь пройден. Наверняка родители успели получить уроки?
Да, главная тема сегодня – постсентябрьская: все откуда-то приехали и куда-то пошли – кто в школу, кто в сад. Идет период адаптации, привыкание.
Представим ситуацию: ребенок в одно прекрасное утро заявляет, что в школу больше не пойдет. Как должны вести себя родители?
Почти все идут в школу с радостью. И если ребенок не хочет 1 сентября идти в школу, считайте, что это «клиника»: либо с учителем не повезло, либо с классом, а может, была допущена какая-то глобальная ошибка, поскольку обычно все в школу хотят, первые две недели точно. А через 3–4 недели начинается откат, даже у первоклассников: они поняли, как устроена школа, что там делают, кто там на каких ролях, что делает учитель и все остальные. Появляется первое нежелание идти в школу, первое «не хочу». Начинает рано темнеть, в октябре-ноябре это будет уже ощутимо, и дети с утра не хотят вставать – все родители, которые провожают своих детей, с этим сталкивались. Я советую родителям с детьми говорить. И хочу на эту ситуацию взглянуть через большое увеличительное стекло, потому что проблема серьезная и надо ее решать. Давайте попробуем.
Аудиозапись «Вырастить ребенка и его отпустить. Подростковый возраст»
Очень часто подростковый возраст, взаимодействие с подростком проходит под облаком страха родителей, причем этот страх начинает формироваться еще в начальной школе. Они начинают читать литературу, обращаться к специалистам. Этот страх формируется и затем подтверждается, когда подросток входит в свой возраст.
Что важно понимать родителям подростков, чтобы страх минимизировать и нормально воспринимать этот непростой период?
Психологический Марафон “Начать осень без стресса”
При увеличившейся нагрузке и темпе он откроет секреты эмоционального баланса и поможет улучшить качество жизни.
Начиная с 14 сентября всех присоединившихся марафонцев ждут:
- 5 дней участия
- Коучинговые микрозадания
- Компактные видеоуроки
- «Хорошие» вопросы
- Расставление личных приоритетов
- Выявление источников стресса
- Практики замедления
У вас есть возможность начать радоваться прекрасному времени года.
Сделать его не таким напряженным и стрессовым.
Наладить более спокойный ритм.
Равномерно распределить нагрузки.
Избежать повторяющихся ошибок.
Скидка -30% для мам, которые хотят “все успеть”!
Осень на пороге, новая суета, старые заботы.
Гора дел — и руки опускаются от дня сурка.
Можно ли объять необъятное и стоит ли это делать?
Следите за ребенком по вечерам: тайм-менеджмент для младшеклассников
Уже в начальной школе дети бывают перегружены: много уроков, большие домашние задания, кружки, спортивные секции. Как все успеть и не переутомить ребенка?
Лучше недогрузить
В младших классах уроки заканчиваются рано. Отвести после этого ребенка на плавание, в музыкальную школу, в секцию дзюдо, в кружок рисования и т.п. кажется логичным. Так ли это?
«Страшнее перегрузить ребенка, чем недогрузить, — уверена Екатерина Бурмистрова, психолог, семейный психотерапевт, руководитель психологической школы «Становление». — Если вы что-то упустите, в худшем случае он немного поскучает. А хроническое переутомление приведет к астении и потере интереса к учебе.
Есть дети, которым кроме школы ничего не надо, им и так трудно.
Подросток скажет: «Я не пойду». Дошкольник заплачет, и вы его не заставите. А у младших школьников уже есть чувство долга и, к сожалению, большинство из них еще не умеют сопротивляться».
Как понять, что уже перегрузка? Во-первых, отслеживайте состояние ребенка по вечерам, но не в начале учебного года, а спустя три-четыре недели.
Удержаться над бездной
Иногда и остаться жить — дело мужества.
Сенека
В этой статье мне бы хотелось, опираясь на собственный опыт, поговорить о психофизиологической цене профессиональной деятельности психолога, работающего в ситуациях горя и потери во время и после трагедии.
Что влияет на устойчивость
В последние годы растет интерес к изучению реакций, вызванных травматическими стрессорами. Этот интерес имеет несколько источников, и не последним среди них является стремление предотвратить долговременные длительные стрессовые расстройства у жертв и свидетелей травматических событий.
Оглядываясь назад, на тот путь, который был пройден за время работы в службе экстренной психологической помощи, неизбежно прихожу к выводу, что и я, и мои коллеги не смогли избежать таких проблем, как синдром эмоционального выгорания и вторичная травматизация. В статье М.Лэхэд «Тьма над бездной. Супервизия бригад экстренной помощи» (2000) приводятся данные о том, что в 3–7% случаев психологи, помогая преодолевать сложную жизненную ситуацию, сталкиваясь с кризисным вмешательством, поддерживая пострадавших в ситуации горя и потери, обнаруживают у себя или своих коллег весь спектр симптомов травматизации: от эмоциональных и физиологических до когнитивных.
Отношения родителей с детьми должны со временем превращаться в отношения взрослых людей
Ирина (имя героини изменено) вышла замуж в двадцать пять, окончив к тому времени институт и пару лет проработав в школе. Потом пошли дети, про работу пришлось забыть, тем более, что муж прилично зарабатывал и обеспечивал.
Когда детей стало семеро, даже в купленной хорошей «трешке» оказалось тесновато. Семья зажила почти по спортивному графику поочередного пользования столами и комнатами. Но, когда старшая дочь, окончив институт, вышла на работу и выразила желание снимать себе жилье, родители были непреклонны: из дома – только замуж. Через пару лет дочь вышла замуж, уехала с мужем в другой город, и теперь звонит домой пару раз в год. Ирине обидно и тревожно.
О том, как отпускать из семьи выросших детей, — Михаил Бурмистров.
Когда ребенок — взрослый?
– В какой момент родители начинают понимать, что ребенок-то вырос?
– Опыт нашей семьи я не очень бы хотел ставить во главу угла. У нас все-таки такой «лонгитюдный эксперимент», который люди себе редко позволяют – старшему ребенку 25 лет, младшему – 5, всего одиннадцать детей. Так что процесс детской сепарации, если будем живы, мы будем наблюдать еще много лет.