Почему-то даже мысли другой не было. А было имя, мужское, папа ждал внука, ей словно внушили, что должен быть сын.
В тот день на УЗИ она пришла одна. Точно девочка, надежды на ошибку нет. Она рыдала 3 дня. Винила себя за эти слёзы и рыдала. Муж утешал и успокаивал, родители тоже, но она не могла остановиться.
Ей казалось, что это ее вина, что она плохая, что это ужасная ошибка. И главное, она не хотела девочку. Никогда не думала, что хочет. Она не была готова.
Исправить ошибку и родить мальчика можно будет не скоро, 2 года минимум.
Она мучительно принимала неизбежную девочку, муж выбрал имя, были куплены наряды. Мучительно рожала и в миг, когда увидела ее впервые, влюбилась с первого взгляда.
Как можно было хотеть мальчика? Что бы я с ним делала?! Ее лучшая девочка на свете. Но кто-то рассказал дочери, что хотели не её. Что её не ждали. В четыре года она почувствовала вину и что ее… что… не любят?
«Мама, я не хотела, мама, прости?» Мама не сразу поняла, о чем речь. А потом долго говорила, что была глупой-глупой и просто не знала тогда, что бывает такое счастье, как её девочка.
Чаще говорите дочкам, как сильно их любите.
А у вас были ожидания пола или у членов вашей семьи?
Вот и случилось — заветные две полоски! Когда первые радостные эмоции утихнут, в голове будущей мамы поднимается буря вопросов: что, как, почему?
Сегодня я поделюсь с вами подборкой лучших книг для беременных, которые помогут сориентироваться в том, что происходит с женским организмом и ребенком в беременность, как справляться с изменениями и к чему готовиться до и после рождения младенца.
Физиология
Физиология беременности — самая популярная тема у будущих родителей. Чтобы детально разобраться со всеми нюансами и найти объяснения своим ощущениям, рекомендую познакомиться со следующими книгами.
«Беременность, роды, материнство», Екатерина Бурмистрова
Невероятная книга от профессионального семейного психолога и по совместительству матери 10 детей — Екатерины Бурмистровой. На ее страницах будущая мама найдет для себя много полезной информации и специальные разделы для записей. Таким образом книга из просто познавательной превратится в своеобразный дневник беременности.
Отдельно отмечу необычный формат. Первый печатный вариант создавался вручную силами художников и декораторов, поэтому он станет отличным подарком для будущей мамы.
После начала «спецоперации» многие семьи по разными причинам оказались в кризисе: это и разрыв личных отношений, и релокация, и мобилизация. Forbes Woman попросил экспертов дать рекомендации, как помочь ребенку при разлуке со значимым взрослым в случае, если его родители разводятся или какое-то время не смогут быть вместе
По данным Росстата, ежегодно в России распадаются более 500 000–600 000 браков. В 2022 году число разводов выросло на 6%. Чаще всего дети остаются с матерью: более 4,85 млн женщин воспитывают детей в одиночку. Forbes Woman попросил экспертов, специализирующихся на воспитании детей, объяснить, может ли ребенок сформироваться без комплексов в отсутствии отца, и как поговорить с детьми о разводе или разлуке.
Если отца нет
Екатерина Бурмистрова: Отец значим для ребенка так же, как и мама. Считается, что для девочек ролевая модель — мама, а для мальчиков — папа. При этом самооценку девочки формирует отец, а мальчика — мать. Но гораздо важнее то, насколько отец открыт для ребенка и интересуется им.
Женщина мужчину заменить не сможет, но мать способна создать такие условия для ребенка, что он вырастет полноценным и без комплексов, даже если не было рядом фигуры отца. Например, мама может окружить ребенка другими мужскими фигурами: преподавателями, тренерами, родственниками.
Гузель Хуснуллина-Махортова: Многие взрослые, которые выросли без отца, говорят, что в душе у них черная дыра. Согласно теории объектных отношений Дэвида Шарфа, фундамент психики ребенка составляют мать и отец. Когда отцовская фигура неполная, недостаточная или отсутствующая, жизненная опора у человека становится искаженной. Для ребенка любой разрыв отношений с мамой или с папой — сильная травма. Он может капризничать, его могут мучить ночные кошмары.
Когда у ребенка происходит разлука со значимыми взрослыми, то впоследствии он может меньше доверять окружающим, бояться привязанностей, избегать близких отношений. Вырастая, он одной рукой тянет к себе кого-то, а другой отталкивает.
Дима Зицер: Нет ничего такого, что ребенку мог бы дать только отец. Если у мамы нет комплексов по поводу того, что она растит ребенка без папы, то у ребенка не будет проблем в выстраивании личной жизни. В семье может сформироваться какая-то модель того, как выстраиваются отношения между людьми, но, помимо этого, ребенок вокруг себя наблюдает, что можно и по-другому. Он видит, как остальные люди общаются между собой, как они себя ведут. Если мама не транслирует ребенку, что у них ущербная семья, то никаких проблем не будет.
Если родители в конфликте
Екатерина Бурмистрова: Если ребенок услышал, что родители ругаются, и это разовый конфликт, ему нужно объяснить, что происходит: родители продолжают друг друга любить, а ссоры между людьми бывают. Если же мама с папой кричат друг на друга каждый день, то ни о каких нежных чувствах говорить нельзя, иначе у ребенка смешаются понятия любви и насилия.
Если развод подготовленный и о нем родители могут спокойно поговорить, то можно избежать сильной травмы. Если развод драматический, в котором есть чувства горя и обиды, то тогда у ребенка будут схожие переживания. В любом случае детям нужно объяснять, что происходит, как будет устроена их жизнь, говорить, что оба родителя продолжат их любить, а они ни в чем не виноваты. Иногда при разводе и папа, и мама из-за сильных переживаний не могут подобрать слова. В таких ситуациях важно ребенку оказать психологическую помощь, чтобы он смог поговорить об этом со взрослыми. Развод родителей для детей всегда — разрушение картины мира. Они теряют часть себя с потерей одного из значимых взрослых. Нужно говорить, что жизнь продолжается, что отношения с обоими родителями продолжаются. Если люди перестали быть мужем и женой, то это не означает, что они перестали быть папой и мамой.
Гузель Хуснуллина-Махортова: Согласно положениям классического психоанализа, ребенок испытывает те же эмоции, что и его родители, даже если они пытаются их подавить. Если опираться на теорию привязанности Джона Боулби, то психика ребенка формируется на основе взаимодополняющих образов отца и матери и чувства привязанности. Когда один из них отсутствует, возникает дисбаланс. Когда приходится резко расстаться со значимым взрослым, детям приходится пережить сильный стресс.
Дима Зицер: Чтобы уменьшить травму для ребенка, необходимо с ним проговаривать все то, что происходит в семье, почему родители решили расстаться. Если дети остаются с матерью, нужно продумать, как отец будет поддерживать связь с ними. Не стоит пытаться «оберегать детей от проблем», иначе им будет намного тяжелее пережить разлуку с близким или любые другие неприятности, которые могут происходить в семье. Ребенку в осознанном возрасте гораздо труднее пережить ситуации, когда без него все решают, а он не может контролировать развитие событий.
Если после развода отец и мать плохо друг о друге отзываются, то это наносит сильный ущерб психике ребенка. Ему даже чаще всего не с кем об этом поговорить. Он любит и того, и другого, не знает, что делать, и не может задать вопрос, почему значимый взрослый говорит про другого дорогого человека не самые приятные вещи. Подобные ситуации невротизируют человека и делают его неуверенным в себе.
Екатерина Бурмистрова: Негатива бывших супругов по отношению друг к другу после развода чаще всего не удается полностью избежать. Полезно проговаривать между собой и не копить эти сложные чувства, однако не включать в эти разговоры ребенка. Важно, чтобы в результате разрыва семьи у детей не создавалось впечатления, что папа или мама — враги для них. Если родители разводятся и отец перестает участвовать в жизни ребенка, не общается и не выплачивает алименты, то тоже не стоит создавать «образ предателя» на его примере. Когда для ребенка недругом становится человек, гены которого есть в нем, происходит разрушение идентичности, теряется опора, возникает серьезная психологическая травма. Я 25 лет работаю с семьями. Развод любой степени тяжести при наличии желания со стороны взрослых можно так проработать, что ребенок не получит травму. Даже один родитель, с которым остался ребенок, — отличная поддержка, способная защитить ребенка от негатива.
Если отец должен надолго уехать
Дима Зицер: Когда детям приходится расстаться с родителем из-за его отъезда, у них может появиться вопрос «Что будет дальше?». Взрослым желательно помочь ребенку сформулировать на него ответ, но сначала им самим нужно понять, что делать в ближайшем будущем. Возможно, семье получится объединиться, а может, придется развестись.
Когда взрослые разговаривают с ребенком, то он должен понимать, на что может опереться. Человеку становится легче, когда у него есть какая-то рутина, потому что при таких условиях нет состояния неопределенности. Должна быть рутина общения. Например, разговоры с папой по телефону каждый день в восемь вечера. Ребенку важно понимать, что он может делать, как теперь устроена его жизнь. Важно также, чтобы папа рассказывал о своей жизни. Детям нужно понимать, куда ходит их отец, что он видит, как устроена его жизнь, чтобы не терять контакта со значимым взрослым. Это приводит к тому, что дети и сами рассказывают отцу о своей жизни.
Екатерина Бурмистрова: Отъезд отца, вызванный какой-то внешней необходимостью, в отличие от развода, не связан с предательством. Обычно он воспринимается иначе, потому что это достойная причина отсутствия в глазах матери. Если разлука с мужем не воспринимается матерью как трагедия, то ребенку тоже будет легче расстаться с отцом. Отношение детей к действиям папы будет зависеть от того, как им их интерпретирует мама, как она им будет говорить об отце: как о герое или как о предателе. Если образ отсутствующего отца хороший, то ребенку будет проще, если плохой — тяжелее. При описании отъезда отца важно думать, какая картина создается в голове у ребенка. При этом ребенка сложно обмануть. Если мать считает, что отец плохой человек, но будет говорить детям обратное, то они это почувствуют. Отношение матери к происходящему в семье сильно влияет на состояние ребенка. Нужна честность с собой. Мама может взять лист бумаги и прописать, как она относится к тому, что отец уехал, чтобы разобраться в чувствах.
До переходного возраста информация об опасности, которой подвергаются мобилизованные мужчины, должна быть отфильтрована.
Гузель Хуснуллина-Махортова: В самолетах есть инструкция: «Сначала наденьте маску на себя, а потом на ребенка». В ситуациях с разводом, релокацией или мобилизацией маме важно прежде всего самой успокоиться и только потом давать ребенку психологическую устойчивость тем, что она сама стабильна.
Когда мама пытается скрыть волнение, дети понимают, что их обманывают. Ребенок остро чувствует страх, тревогу и растерянность матери и отца. Что бы взрослые ни говорили, дети будут считывать общую атмосферу в доме, чувствовать напряжение. Душа ребенка впитывает настроение родителей как губка.
Если матери не получается успокоиться, можно создать внешнюю стабильность: создать распорядок дня, делать ежедневные ритуалы, чтобы ребенку было за что ухватиться и чтобы он не тонул в негативных эмоциях.
Необходимо грамотно объяснить ребенку, что произошло, обсудить с ним ситуацию и не замалчивать проблемы. Когда дети видят, что родителям тяжело, часто они не хотят их еще грузить собственными проблемами и переживаниями. В итоге ребенок может надумать все что угодно, начнет винить себя. Важно выстроить с ребенком диалог и поддержать его так, чтобы он смог высказать все, что его тревожит.
Интервью Екатерины Бурмистровой программе «Материнский капитал»
Я знаю, что у вас вышла новая книжка. Она называется «Беременность, роды и материнство», правда?
Да.
Тема, на самом деле, у нас совсем даже и не такая радостная, как название вашей книги. Хотела поговорить с Вами об одном явлении, которое, к сожалению, давно стало распространенным – это аборты. Даже слово это оттягивала до последнего момента — произносить как-то страшновато… Для кого-то страшновато, для кого-то это, к сожалению, становится обыденной рутинной практикой, и современные средства медицинские делают все более незаметной эту операцию для тела. А как для души? Остается ли она такой же незаметной для души женщины?
Да, эта тема, безусловно, тяжелая, но очень важная, потому что редкий консультирующий психолог с этим не столкнется. Я думаю, что таких и нет. У нас в России…
Потому что так распространены аборты?
СССР было первым государством, которое легализовало аборты, и разрешало, и поощряло. Это было очень давно, и тогда еще не было научно известно, что ребенок – это живое существо с момента зачатия. Но инстинктивно это то, что чувствует каждая женщина. А женщина, пошедшая на аборт, оказавшаяся в ситуации аборта — бывает же очень по-разному, – это чувствуют очень сильно, и ощущения, связанные с абортом, к сожалению, одни из наиболее долговременных.
Она чувствует это на уровне подсознания? Это осознание приходит после операции? Ведь многие идут совершенно добровольно.
Да, эта практика у нас действительно была легализована и поддерживалась – бесплатные аборты не везде есть. Сейчас пытаются что-то сделать с этой практикой бесплатных абортов, хотя государство оплачивает уничтожение собственных будущих граждан. И считается, что это вообще не операция – как болячку сковырнуть. И тут женщина оказывается в ситуации вилки: ей текстом говорят одно, а подтекстом она начинает чувствовать другое. И, пойдя на эту безобидную операцию, она начинает чувствовать, что что-то изменилось, изменилось очень сильно.
Чем она себя оправдывает до того? Что подталкивает ее решиться на этот шаг?
Очень все по-разному. Но, в основном, считается, что причиной особенно первых абортов (не у тех, которые систематически это делают, – я знаю 22, 13 абортов)…
Неужели это возможно?
Ну вот – женщины крепкие в России. Потом, конечно, довольно сложно кого-то родить после такого количества абортов. Но первые аборты очень часто происходят в ситуации несознательной, т.е. женщина, молодая, как правило, не понимает – что это. И это решение даже не целиком ее. Это часто очень — неумение отказаться от решения навязываемого семьей, партнером или широким социальным окружением. Ведь очень часто, к сожалению, в консультациях первое, что спрашивают: «Сохранять будете?».
Подразумевается, что…
Т.е. в самой лексике заложена возможность, даже приоритетность выбора несохранения. Это дикость само по себе. И мне кажется, что в той демографической ситуации, в которой оказалась Россия, эта практика должна меняться на уровне законодательном – что врачам, предлагающим аборт, наверное, нужно менять инструкции.
По новому закону о здравоохранении, введена Неделя тишины. Как Вы думаете, как психолог, – это может как-то изменить ситуацию?
Я думаю, что и это, и введение официальных ставок психолога в женских консультациях и в роддомах уже и сейчас дало свои результаты по сокращению принятия решений об абортах. Женщину в амбивалентном, подвешенном состоянии, когда она решается, нужно поддержать. У нее неустойчивое равновесие – можно туда качнуть, а можно сюда. И всякий голос может сильно повлиять.
Сложная ситуация, потому что ничто, из того, что я сейчас сказала, не должно прозвучать как осуждение кого-либо, у кого в жизни был аборт. Это то, в чем можно посочувствовать, но не то, что можно осудить. Очень редко женщина идет на аборт, понимая, что там действительно – ребенок. И я так думаю, что профилактикой абортов вообще могут являться некоторые образовательные программы (и такие программы есть) для мальчиков и девочек, еще не вступивших в возраст зрелости и в возраст активной половой жизни, — это программы просветительские, связанные с тем, как ребенок воспринимается внутриутробно.
Т.е. они воспринимают беременность лишь как изменение собственного тела?
Да вообще как непонятно что. Это же первая неделя – там еще изменения тела нет. Есть только неприятные ощущения: возможно, тошнота, возможно, сонливость – обычные проявления первого триместра беременности. Если не сформировано сознание, что это уже – живое существо, то это принимается как такое неприятное недомогание…
…от которого можно легко избавиться…
Да. И никто не осуждает. А осознание приходит после.
А осознание приходит обязательно?
Оно может не приходит в качестве сформулированном, словесном, и тогда чувство вины догоняет бессознательно.
Как это может сказаться? Что может женщина ощущать в ближайшее время после аборта?
Есть уже ставший довольно распространенным термин «послеабортный синдром» — это вариант депрессии, но окрашенный чувством вины и некоторыми гормональными состоянии, которых женщина не понимает причину.
Помимо ее воли происходит?
Да. Дело в том, что беременность прервана, но гормональные процессы, запущенные беременностью, продолжают происходить. Очень часто этот постабортный синдром обостряется в районе предполагаемых родов. Скажем, ребенок должен был бы родиться в таком-то месяце: женщина сделала аборт и вроде бы на уровне головы уже пытается забыть — а ее тело продолжает работать на беременность. Это данные психологов, и зарубежных данных больше. В католических странах, где аборты запрещены Церковью, очень много было попыток сделать что-то с людьми, идущими на аборты. Финансировались исследования, в частности, психологические, медицинские, эндокринологические – и это все не мои домыслы, это научные факты, их можно почитать. Соответственно, эти гормональные штуки в первые полгода после аборта делают состояние порой невыносимым, и женщина может пытаться уйти от них и забываться любыми способами. Но в целом постабортный синдром – это снижение жизненного тонуса, депрессия, черные мысли, снижение самооценки. Кстати говоря, после аборта отношения очень часто разваливаются, хотя люди не собирались расставаться.
И хотя говорят себе, что делают аборт ради сохранения отношений.
Да, но часто это становится таким приговором и для отношений. Нагонять черных красок – нет такой цели. Но, к сожалению, об этом рассказать в каких-то радужных тонах не представляется возможным. Единственное, что нужно подчеркнуть обязательно: если так случилось, что в жизни вашей или ваших знакомых был аборт, не нужно бесконечно раздирать раны и ставить на себе крест. Нужно попытаться что-то с этим постабортным синдромом делать и делать что-то, чтобы эти последствия аборта не разрушали вашу жизнь и ваши отношения.
Скажем, наступила когда беременность уже, на этот раз желанная, может ли сказаться как-то этот аборт в анамнезе и как-то повлиять на беременность?
Да вот, к сожалению, да, и это то, что никак не освещено. Женщину толкают на аборт, но ее не предупреждают ни про постабортный синдром, хотя медикам это известно, ни про последствия. Во-первых, довольно сложно бывает забеременеть после аборта, но если беременность наступила, она почти всегда проходит на более высоком уровне тревоги.
Что, конечно, не благожелательно сказывается?
Да, даже если нет медицинских проблем. Опять же – здоровье у российских женщин хорошее, слава Богу. Но психологическое отношение: в момент беременности (беременность желанная, женщина на нее настраивается) женщина понимает, что у нее ребенок – и тут до нее доходит, что это было в предыдущий раз. И может очень сильно начать мучить чувство вины. У таких женщин часто либо гипогностическое отношение к беременности…
Это что значит?
(«гипогностическое» – меньше осознание, чем должно бы быть), либо, наоборот, сверхответственное: возникает комплекс отличницы, хочется сделать оптимально, а подспудно – это хочется загладить вину; и тревожное, соответственно. Но редко оно бывает естественным эйфорическим. Естественная радость может быть окрашена тревогой. И все это происходит на фоне того, что женщина не понимает, что это все еще – последствия аборта. Почему-то считается, что информация о предыдущих абортах может травмировать беременную, и с ней никто про это не говорит. Не говорит врач в консультации. Мог бы поговорить или психолог, если бы этих ставок было достаточно. Если уж женщина решила сохранить беременность, платного психолога…
В консультациях не говорят, потому что, вероятно, не видят связи?
Я в это не верю. И мое общение с гинекологами с нормальной позицией говорит о том, что они прекрасно понимают, что такое аборт в жизни женщины. Просто это не то, что принято освещать. Сейчас есть движения за жизнь и всякие издания интернета, которые начинают говорить об этом. Просто у нас мало освещена эта тема. Я надеюсь, что в ближайшее время информации появится больше, и это поможет и женщинам, которые могут столкнуться с этим выбором, и это может помочь женщинам, которые уже пострадали от легализованности абортов.
А кто действительно может помочь этим женщинам? Это чувство вины, которое разъедает и не только следующую беременность делает сложной, но, вероятно, и вообще осложняет жизнь?
Вопрос – что человек с этим сделал, потому что очень часто это запихивается в дальний угол сознания и выходит только по окончании детородного возраста очень большим чувством вины, когда уже сделать что-то — сложно. Очень долговременные последствия.
Т.е. в 50 женщину может догнать последствие ее аборта в молодости?
У нас в России есть «синдром попутчика»: когда вы заходите в вагон поезда, садитесь в автобус, и вам начинают рассказывать всю жизнь. Особенностью аборта является то, что женщина может сказать: «У меня такие-то и такие-то дети, а еще было три аборта». Наверняка вы с этим сталкивались. Когда проходит время и наступает возраст уже взрослый, аборты всплывают в сознании, как факт биографии первого порядка: их перечисляют вместе с детьми, только с совершенно другим оттенком, потому что время подсвечивает этот эффект.
Но это момент осознания? Женщина осознала, что она сделала?
Я не могу сказать. Безусловно, может помочь осознание и покаяние, но, к сожалению, никто не говорит из тех, кто толкал женщину на аборт, что это – смертный грех, который не забывается. И даже практика покаяния не дает того, что этот факт изглаживается из жизни. Я знаю, что помогает многим какая-то активность в сфере движения против абортов.
Помогает это чувство вины облегчить?
Да – люди, понявшие, что это такое, начинают пытаться активно останавливать других. Я знаю, что, конечно, кто-то идет работать с психологом. К сожалению, у нас это не традиционный путь, и он не финансируется — у нас нет оплачиваемой государством или медицинскими страховками работы с психологом. Есть не хороший вариант попадания в какую-нибудь секту, движение.
Они тоже предлагают избавиться от последствий?
Конечно. Женщина ощущает чувство вины и думает, что с этим чувством вины делать. А тут какие-нибудь расстановки по Хеллингеру, предлагающие полное исцеление от всех комплексов…Очень опасный метод.
Такой метод на самом деле не исцелит?
Понимаете, женщина может заиграться в расстановки по Хеллингеру. Это не то, что можно избыть, символически попросив прощения у символически не рожденного ребенка.
Это то, что предлагает этот психологический метод?
Да. Но человек пытается что-то делать с этим чувством, как-то его уменьшить. Очень важно, чтобы информация стала более доступной. И если вы понимаете, что аборт в жизни ваших знакомых, кого-то из близких или, не дай Бог, вашей собственной жизни, продолжает работать, пытаться отделить эти действия – долговременные последствия аборта – от всех остальных вещей. Например, одно из таких последствий, о которых мы не успели поговорить – это то, что аборт в анамнезе затрудняет налаживание отношений с собственными детьми. Особенно если это не единичный аборт был, а несколько до рождения.
Тема серьезная. Можно только пожелать – не запускать эти последствия аборта, а что-то попытаться с ними сделать. И, конечно, покаяние – это прекрасная возможность каким-то образом помочь.
Да, аборты — это ошибка и несчастье, которые сопровождают женщину, к сожалению, всю жизнь. Но покаяние и помощь другим людям принесут облегчение.
Родители стареют — это грустный факт, с которым большинству из нас приходится встречаться. Их физическая оболочка сдает и порой это сказывается на том, что и ментально они теряют свои позиции. Мы не можем смириться иногда с тем, что наши умные, прекрасные, эрудированные родители теперь ведут себя как дети. И не можем начать по-новому реагировать на них, сохраняя инерцию детских ожиданий…
Еще сложнее, когда ментальные проблемы вызваны не старостью, а просто диагнозом или особенностями личности родителя. Кто-то деликатно говорит “мама просто всегда была очень странной” и с ужасом вспоминает о своем детстве, раз за разом повторяя “какое счастье, что у моих детей не так!”. Кто-то с ужасом узнает о диагнозе уже во взрослом возрасте и сталкивается с бессилием: “то есть можно было иметь нормальное детство, а не вот это все” и “оказывается, не у всех детство — это такой ад”.
Есть ли смысл в этом случае идти на курс и работать с отношениями с мамой?
Как иногда говорят мои клиенты “там не с кем разговаривать, с чем я буду разбираться у вас”. Ответ очень простой: разбираться вы будете с собой и с болью тех ран, которые вы получили в детстве и отрочестве.
Я точно не работаю с вашей мамой и у меня нет задачи ее менять. Да я и вас-то менять не собираюсь. Но вы сможете по-новому увидеть и объяснить себе то, что происходило в вашем детстве.
И вы удивитесь, насколько терапевтичным и целительным может быть опыт этих объяснений.
Приглашаю на курс “Я и мама — перезагрузка отношений”
6 недель участия , 5 модулей
живой эфир вопрос-ответ и возможность прислать свой кейс в индивидуальный разбор
Как происходит, что взрослые адекватные люди перестают общаться со своими родителями? Что лежит в основе этого разрыва контакта?
По моему опыту, лежит там обычно две вещи и, возможно, если вы сейчас не общаетесь с родителями, то вы узнаете себя в одной из этих историй. Первая — это постоянная критика со стороны родителей и полное неприятие ваших жизненных выборов, тогда разрыв эмоционального контакта становится просто способом выжить и сохранить себя. Вторая история — мама не готова принять, что вы уже выросли, у вас есть собственное мнение и жизнь. Вы уже сами стали родителем, а материнская гиперопека никуда не делась и попытки контроля каждый раз заставляют вас почувствовать себя ребенком и взорваться. В этом случае уход из контакта просто дает возможность жить своей жизнью, не сваливаясь в постоянные эмоциональные качели.
Что делать в этих случаях и есть ли смысл вообще что-то делать, если по сути ваше решение давно сложилось и вы просто не общаетесь с мамой?
Я предлагаю внимательно посмотреть в эту точку и встретиться со своими чувствами. Эта территория перестает быть зоной избегания, и становится известным вам пространством, которое вы можете присвоить. Вы понимаете, почему мама поступала так и тогда, видите лучше, что стоит за ее поведением и оно становится для вас выносимым. Нет, я не гарантирую, что после этого вы пойдете мириться с мамой и создавать с ней новые отношения. Но вы точно будете точно себя иначе и по-другому увидите собственные эмоции. Жить без эмоционального гнета разорванного контакта легче. Возможно, вы захотите найти для себя эту легкость.
Работаем с этим на курсе “Я и мама — перезагрузка отношений”
Группа набрана, скоро начинаем!
Те, кто оплатил по ранней цене уже смотрят бонусные материалы , и вы тоже можете успеть их получить
Можно оплатить участие по цене спецпредложения. Скоро цены вырастут.
Поэтому я регулярно наблюдаю на практике разные истории несчастья. Одной из них хочу с вами поделиться (разумеется, детали изменены, а разрешение на публикацию получено).
Итак, ко обращаются родители. Старшая девочка в состоянии сильного невроза, с суицидальными мыслями и, в общем, по-хорошему пора госпитализировать. У родителей кроме нее еще трое детей — братья-погодки — рухнувший бизнес и ипотека.
Девочка-отличница, спортсменка, мамина помощница и все что вы еще можете себе дорисовать до идеального портрета. Такими детьми принято гордиться и ставить в пример другим. Младших заберет, на спорт отведет, а в перерывах успевает свои уроки сделать и никогда не перечит взрослым. С родителями отношения отличные, доверительные…
Так откуда же невроз? В чем дело и почему она теперь не хочет жить?
Начинаем разбираться и я понимаю, что девочка абсолютно убеждена: родители без нее не справятся. И она не может ни на минуту расслабиться. Плюс она один раз слышала, как мама сказала папе, мол, разведемся. Поэтому теперь она еще и пытается спасти семью от развода.
Родители не посылают ей сигналы: ты в безопасности, ты можешь быть ребенком. Уже по письму от родителей мне было понятно, что ребенок пытается быть еще одним родителем, а взрослые этого не понимают. На встрече с девочкой моя идея подтвердилась. И это и оказалось ключом к решению…
Очень важно не довести своего старшего ребенка до такого состояния и заметить это раньше. И ужас в том, что родители в этой ситуации вообще не виноваты. Они реально не видят того, что происходит.
Как увидеть и как изменить ситуацию до того, как она станет критичной? Жду сегодня в 21-00 на онлайн-встрече, где поговорим о сложностях старших детей.
Ждать от себя слишком многого в сложные периоды – так себе история.
Но сейчас все чаще в своей практике слышу про такое: женщина ставит себе нереальные задачи и потом очень себя грызет.
Дайте себе время на привыкание, на адаптацию к новому.
А если вы были в очень сильном напряжении последние недели – пожалуйста, будьте особенно внимательны к своему состоянию.
Каждая из вас уникальна.
Стрессоустойчивость у каждой разная.
Невозможно находиться все время на пике напряжения и мобилизации.
Мы так устроены, что привыкаем, приспосабливаемся к обстоятельствам, даже если не хотим.
За последние недели произошло столько всего во внешнем мире , что наверняка вы были очень напряжены и потратили много сил.
Гипермобилизация — когда ты очень-очень напрягся и сделал рывок
Мир сильно изменился. И быстро все в норму не войдет.
Это не спринт, а марафон.
Вот 3 совета о том как привыкнуть и выхода из гипермобилизации:
Если было перенапряжение – разрешите себе день-тюлень или час-тюлень. Любой отдых и возможность расслабиться и сбросить груз мыслей — это то, что сейчас нужно!!
Не мешайте себе привыкать, не ругайте себя за то, что привыкаете медленно
Снижайте планку ожиданий к себе и ближним, пожалуйста! НЕ сразу все можно отстроить на твердую пятерку
Адаптация – она и в Африке адаптация.
Нужно не меньше 6-7 недель, чтобы действительно привыкнуть к изменениям
Берегите себя!
Что вам уже удалось? К чему привыкли? Что дается проще?
Как избежать детской тревожности, о чем говорить с детьми во время социального кризиса?
Родители боятся, дети капризничают
Аня и Лиза жили в счастливой семье. У папы была своя фирма, которая продавала итальянскую посуду. Им всегда хватало денег и на аквапарк в день рождения, и на дорогие подарки «от Деда Мороза», и на поездку к морю. Но счастье их было не в этом. А просто спокойно и радостно было у них дома.
Но однажды папе пришлось спасать свой бизнес. Он стал приходить домой поздно, на прежде любимые шуточки дочек не реагировал. Стал хмурым. И мама стала замкнутой. У нее было хроническое заболевание, с которым она давно примирилась. Просто привыкла вовремя принимать лекарство. И теперь оно стремительно исчезало из аптек. Мама тоже не отвечала на шутки.
Однажды родители поругались и перестали разговаривать друг с другом. Именно в тот день Аня впервые проснулась ночью со слезами. Дальше больше. Аня погрузилась в череду бесконечных ночных кошмаров.
Сейчас нами управляет страх
– Екатерина, сейчас многие родители испытывают тревогу. А их дети тоже чувствуют это?
– Тревога была более характерна для ковидного времени. Сейчас взрослые (и родители в том числе) испытывают целый спектр других негативных эмоций.
На первое место среди эмоций, которые владеют сейчас взрослыми людьми, я бы поставила страх. Многие жалуются на неопределенность, потерянность, опустошенность.
У кого-то негативные эмоции вылились в апатию и паралич. Те, кто постарше, кто помнит кризис 90-х, опираются на свой опыт и чуть спокойнее переносят происходящее, а главное – чуть увереннее смотрят в будущее. А вот молодое поколение родителей, переживающее первый масштабный общественный кризис, испытывают более острые негативные эмоции.
Я отношусь к тем семейным психологам, которые уверены, что семья – это система сообщающихся сосудов. И переживания родителей считываются детьми (особенно детьми дошкольного возраста) совершенно независимо от того, хотят те и другие этого или нет.
Это как запах, который незримо распространяется по квартире. Не заметить, не почувствовать его невозможно. Впрочем, это удается отчасти подросткам, которые научились уже «ставить стенку», «экранировать» родительские эмоции.
Ребенок может не понимать, что конкретно происходит. Но очень остро чувствует изменение эмоциональной гаммы в доме. Даже если родители пытаются «держать лицо». Он понимает, что стало «плохо», «страшно», «напряженно», скорее эмоциональным интеллектом, чем рационально.
Ребенок умеет считывать сигналы, но не умеет расшифровывать
– А если родители «держат лицо», как эмоции просачиваются наружу? Через что?
– Через целую сумму микропризнаков. У человека, испытывающего ту или иную эмоцию, меняется мимика, пантомимика (движения тела), тембр голоса, скорость реакции и так далее. К трем годам ребенок вполне способен считывать эти изменения. Одна моя знакомая рассказывала, что по звуку ключа в замке понимала, в каком настроении мама возвращается домой.
Ребенок не только приглядывается и прислушивается, он очень внимательно подмечает ваши спонтанные проявления, скажем, когда вы разговариваете с кем-то по телефону. Обращенную непосредственно к нему речь, скажем «убери игрушки», он может и не услышать. В прямом смысле не услышать, а не сделать вид. А ваш разговор с подругой – впитать до мелочей. Потому что ему важно считать маркеры «опасно»-«безопасно». Для него это вопрос выживания.
– Почему сразу «вопрос выживания»? Скажем, родители в тревоге. Но почему ребенок воспринимает это так катастрофично?
– Он очень хорошо умеет считывать сигналы, но не умеет еще их расшифровывать.
Если вы оба, мама и папа, ходите грустные и напряженные, он может думать, что вы разводитесь. Если вы бросили в разговоре, что будете экономить на еде, возможно, вы имели в виду, что не будете ходить в рестораны, а ребенок может услышать это как «умрете с голоду».
Его мир пока черно-белый, в лучшем случае – раскрашенный в несколько основных цветов, без оттенков, как у художников-примитивистов.
Адаптированная версия происходящего
– Как быть, если и «лицо сохранить» не работает, и ребенка не хочется разрушить своими эмоциями?
– С ребенком обязательно нужно говорить, но выдавать ему адаптированную версию происходящего. Конечно, взрослому в страхе и неуверенности хочется на кого-то «вылить» свои эмоции. Совершенно точно, не нужно для этого использовать своих детей. Да возможно, и вообще близких людей. Они не смогут без эмоций, не вовлекаясь выслушать ваши рассказы про разрушающийся бизнес, поломанные планы, надорванный семейный бюджет.
В идеале нужно найти профессионального помощника: психолога, психотерапевта, священника. Но в данном случае хорошо работает и так называемый «ресурс распределенных социальных связей». Подруга или друг, прихожанин, коллега, сосед могут стать отличными собеседниками, если они, во-первых, готовы вас выслушать и, во-вторых, готовы выслушать вас, оставаясь при этом в ресурсе, не увеличивая ваше беспокойство и страх.
И вот когда вам стало легче, когда вы сами проработали свои переживания, можно выработать адаптированную версию происходящего для детей.
Важно! Выработать всем взрослым в семье общую версию, чтобы не вызывать разногласий и тем самым не повышать уровень беспокойства ребенка.
– До какого возраста нужна «адаптированная версия»?
– Я считаю, что с детьми старше 12 лет можно говорить обо всем, как есть. С детьми младшего возраста говорить следует адаптированно. В первую очередь, о том, что волнует их самих.
Нужно объяснить ребенку то, что он видит. Да, в стране экономический кризис, поэтому МакДональдс и Инстаграм не работают. Если в жизни вашей семьи грядет переезд, объясните, почему вы приняли решение переезжать и расскажите, что вас ожидает на новом месте.
Обязательно расспросите, что тревожит его самого. Ведь мы, взрослые, не всегда знаем, какую именно информацию и через какие источники получают наши дети. Возможно, он увидел какой-то ролик в ТикТоке, и тот растревожил его.
Самый главный посыл, который стоит донести ребенку: «Мы справимся! Мы как семья найдем решение! Да, жизнь изменилась, появились новые проблемы (не надо говорить, что их нет), но мы ищем пути их преодоления».
Вернуться к рутинам
– Как дети реагируют на происходящие изменения?
– Дети реагируют появлением или возвращением прежних страхов, невротических знаков (у тех детей, у которых невротические проявления были раньше, больше шансов таких проявлений в это время), это может быть заикание, подергивание, ночной энурез и проч.
И самое главное, что мы должны понимать: дети чаще всего реагируют на стрессовые ситуации ухудшением поведения.
Если ваш ребенок стал чаще капризничать, ныть, «зависать» на вас, стал агрессивно себя вести, самое бесполезное сейчас – призывать его к порядку и к «хорошему поведению». Он делает это не нарочно и уж тем более не назло. Он чувствует ваши негативные эмоции, они отзываются в нем собственными страхами, и при этом он совершенно не может осознать, что происходит и почему.
Постарайтесь вернуться к тем рутинам, которые были для вас привычны раньше – прогулки наедине, чтение книжки на ночь, разговор перед сном. Выделите для ребенка время, которое вы действительно можете провести спокойно, когда вы сами в ресурсном состоянии, поваляйтесь вместе или сходите в приятное место, посмотрите кино.
Два главных фильма, которые я советовала бы сейчас посмотреть родителям (можно с детьми): «Жизнь прекрасна» (1997, реж. Роберто Бениньи) и «В погоне за счастьем» (2006, реж. Габриэле Муччино).
В обоих фильмах главные герои – отцы. И обе истории повествуют о том, как в самых тяжелых обстоятельствах отцы стараются оградить своих детей от ужаса действительности, сохранить им волшебный мир детства. Лучший подарок, который мы можем сейчас сделать детям.
Выйти из «заговора молчания»
Родители Ани и Лизы вышли из «заговора молчания», когда поняли, как тяжело и страшно их детям. Они поговорили друг с другом. И впервые с начала кризиса признались друг другу в том, чего так боялся каждый из них. Как панически боится потерять благополучие семьи отец, который, как ему кажется, несет за это ответственность. Как страшно было маме, которая представила, что в один миг разрушится ее здоровье, и она окажется в больнице, не в состоянии позаботиться о дочерях.
«Я не могу пока это исправить, но я не хочу, чтобы мой страх отравлял моих детей», – решила мама. И они впервые поговорили с девочками.
«И что, больше никогда не поедем на море?», – тихо и серьезно спросила Анечка. – «Конечно, поедем. Только, возможно, не в этом году. И вообще бабушка давно звала нас в деревню. Там живут лошади, за ними можно ухаживать».
«Лошади – это круто», – подумала Анечка и погрузилась в спокойный сон.
Нужно ли в семье личное пространство? Разрешено ли выражать свое мнение в отношениях? Можно ли сказать «нет» близкому человеку и не испытывать чувство вины?
Попробуйте ответить на вопросы: разрешаете ли вы себе давать отпор близкому человеку, если вам что-то неприятно в его поведении? Например, кто-то из родных взял вашу личную вещь, а вы этого не хотели… Считаете ли вы, что в этой ситуации лучше потерпеть, или скажете, что вам неприятно? Почему вы не хотите об этом говорить — может быть, боитесь негативной реакции со стороны близкого человека?
Возникшее чувство неловкости перед семьей или конфликт обусловлены отсутствием выстроенных границ в отношениях.
Что такое границы в семье и зачем они нужны
В отношениях очень важна тема личной безопасности. Но, казалось бы, это наша семья, самые близкие люди, разве с ними может быть опасно? К сожалению – да.
Терапевтическая практика показывает, как часто пациенты признаются, что им стало гораздо легче после того, как они перестали жить, например, с родителями. Потому что в семье было все, кроме ощущения, что тебя слышат, тебя уважают, с тобой считаются, – это как раз про личную безопасность. А для ее создания нужны границы.
Чаще всего тема границ в семье остается нерешенной от того, что не проговаривается, но постоянно звучит подтекстом или эхом.
Любой отказ воспринимается как нелюбовь и нежелание быть рядом, вызывает бурю эмоций и ссоры.
Однако эмоциональная сторона здесь ни при чем.
Границы – это четкий предел между тем, что можно, а что нельзя в отношении другого человека внутри семьи.
А также проявление уважения и признание личной внутренней территории, куда можно вторгаться лишь с согласия партнера.
Избавиться от конфликтов и чувства вины и неловкости не получится без разговора – только тогда вы сможете спокойно и открыто сказать партнеру о том, как с вами можно поступать, а как нет.
Кроме того, нужно понимать, что у каждого в отношениях есть право на отказ. Не стоит воспринимать это как проявление эгоизма, ведь человек в семье живет, а не выживает, он не должен находиться под гнетом чужого мнения, пусть даже его высказывает любимый человек.
Это также значит, что не надо сливаться в отношениях и полностью забывать себя.
Безусловно, у каждой семьи свои границы. Для одних, чтобы почувствовать, что все в порядке, надо собраться вместе на диване и подержаться за руки, а для других – написать две эсэмэски в день, и они уже чувствуют, что рядом. Это сложившаяся семейная договоренность, на которую уходят недели и месяцы и которая форматируется в течение всей жизни.
Идеальная ситуация, когда в результате такого договора в отношениях возникают проницаемые границы. Проницаемая граница похожа на мембрану клетки, которая при необходимости становится открытой и прозрачной, а если в другом случае окружающим дается вежливый сигнал: «не надо, не трогай», за которым не последует обиды, – партнер обо всем предупрежден.
В нашей культуре ожидается, что такое взаимопонимание возникнет само по себе и что близкие догадаются, что именно нам нужно в данный момент. Но, к сожалению, это не так, и над границами надо работать.
Чем границы отличаются от дистанции
Очень тесно с темой границ связано понятие дистанции.
Межличностная дистанция — это насколько люди друг другу подходят внутри семьи, насколько близко они соприкасаются.
В понятие дистанции входит то, сколько разговоров в семье, сколько времени люди проводят вместе, можно ли им уединиться, например, почитать книгу в одиночестве, пойти куда-то без партнера по своим интересам или же такое не принято.
Кроме того, это и о том, как пара переживает трудности – вместе или им комфортнее разойтись по углам, чтобы обдумать случившееся самостоятельно.
Бывает, что люди стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но очень мало соприкасаются, между ними возникает изоляция. А бывает, что партнеры находятся на разных континентах, но у них очень хороший контакт.
Дистанция – это не про километры, отдаление или приближение, а про бережное отношение к личному пространству другого.
Как пример можно привести многодетную семью: мама, папа и четверо детей, проживающие в однокомнатной квартире. Места катастрофически мало, но родители понимали, что личная зона нужна всем. Поэтому они архитектурно (с помощью штор, перегородок и стенок шкафов) создали личное пространство для каждого члена семьи, и в этой квартире не было ощущения, что у тебя нет угла и тебя нет как отдельного человека. Несмотря на такое разделение, между членами семьи осталась крепкая эмоциональная связь.
Противоположный пример: опять-таки однокомнатная квартира, в которой проживает три поколения – бабушка, 78 лет, мама, 55 лет, и дочь, 30 лет. Пространство маленькое, все общее – диван, кухня, стол. А люди не общаются между собой, практически не разговаривают. На той же маленькой территории возникла огромная дистанция.
Как уже было сказано, каждая семья — это свой мир и государство, очень непохожие друг на друга. То, что считается нормой для одних, для других вовсе не подойдет.
Признак семьи, где все хорошо, гармонично и функционально, – дистанция установлена, и такое расстояние, будь оно маленькое или большое, всех устраивает.
К чему приводит отсутствие границ
Сложность в признании границ другого человека в нашей культуре имеет глубокие корни.
Достаточно вспомнить период крестьянских общин – одна изба на большую семью или несколько, совместная работа в полях. Любое деление считалось нарушением этического кодекса.
Особенно «грешат» в нарушении границ родители. Надо понимать, что вы можете предложить своему ребенку прекрасную материальную базу, грамотно построить систему его образования, но если растущий человек не чувствует, что его мнение слышат, что с ним считаются, он откажется даже от самого лучшего предложения и попытается поскорее выйти из семьи.
К сожалению, большая дистанция и неустановленные границы часто встречаются не только в отношениях родителей и детей. Проблемы со взаимопониманием возникают между влюбленными, друзьями, коллегами, в которых мы очень нуждаемся. Ведь в человеке изначально заложено стремление находиться в отношениях и в связи с теми, кто ему дорог.
Те же, кто не общается между собой, становятся неуравновешенными и истощенными, так как на поддержание большой дистанции и эмоциональные разрывы тратится очень много энергии. Бывает так, что разрыва нет, но ситуация настолько запутанная – непонятно, что можно, а что нельзя, – что люди, отчаявшись разобраться в отношениях, просто из них уходят.
Либо ухода нет, но возникает большое количество конфликтов из-за отсутствия границы, и даже такие мелочи, как упавшая ложка или задержка на 5 минут от назначенного времени, то есть минимальное невыполненное обещание, вызывают эмоциональный взрыв у партнера.
Если вы замечаете за собой вспышки гнева или обиды, возникающие на ровном месте или по несущественным поводам, – это из-за не проясненных границ.
Причины, по которым чувство границ бывает нарушено
Менталитет. Это начинается с песочницы. У кого есть дети, знакомы со следующей ситуацией: ребенку год-полтора, он выходит в песочницу со своим ведерком, и кто-то из других детей просит его поиграть. Мы ждем, что ребенок отдаст ведерко. Мы учим: «Ты не должен отказывать, если у тебя что-то просят». Это хорошая часть нашей культуры, если ее не использовать ортодоксально.
Важно научить ребенка делиться, но не отбивать у него понимание «моего» и умение отстаивать свои интересы.
Иначе вырастет человек, не умеющий говорить «нет».
«Сундук с наследством». Этот термин обозначает способы реакции и привычки или запреты на них, которые человек перенял от родителей.
Все мы выросли в разных семьях и в течение этого периода многому научились: не только как завязывать шнурки или читать, но и тому, как вести себя в конфликте, как выражать свои эмоции.
Мы родом из детства, и модель поведения, заложенную в родительской семье, изменить очень сложно, даже если в ней есть существенные изъяны.
Гиперопека и тирания. Как уже было сказано, родители часто считают, что ребенка надо беречь от протеста и избавить от решений.
Иногда это приобретает гипертрофированную форму, когда последнее слово всегда за родителем, а непослушание наказуемо.
Дети в семьях с доминирующей гиперопекой или тиранией страдают эмоционально и физически, причем эмоциональное насилие куда опаснее. Вырастает человек, полностью не чувствующий своих и чужих границ.
Неблагополучная семья. Огромная проблема с установлением границ возникает у людей, выросших в неблагополучных семьях. Например, в семье алкоголика, где ребенок видит, что папы два – папа трезвый и добрый, и папа выпивший и непредсказуемый, когда любое «нет» закончится непонятно чем.
У многих детей из таких семей во взрослом возрасте возникает парадоксальная реакция, когда они выбирают себе партнера либо пьющего, либо просто тирана.
То есть из одних тяжелых отношений переходят в другие того же эмоционального типа.
Психологическая травма. Бывает так, что у одного из партнеров была какая-либо психологическая травма сексуального характера. Чаще всего, такие вещи утаиваются.
Но травмированный человек, который не обратился за помощью, впадает в крайности при построении границ: он либо разрешает делать с собой все, либо делать вообще ничего нельзя.
Тип поведения. Случается, что человек постоянно отказывает: «Нет, не буду. Нет, не мое. Нет, разберитесь сами». Наверняка у многих возникла ассоциация с мужским типом поведения. Редко так говорит женщина, только если она много работает и делегирует заботу о ребенке помощникам. У мужчин такой тип поведения действительно встречается часто. Постоянные отказы могут быть связаны со складом характера или вследствие большой дистанции и жестких границ.
Но если вы понимаете, что такое поведение нетипично, значит есть какая-то загвоздка более глубокого уровня.
Все «нет» так или иначе имеют личное объяснение, которое стоит узнать.
Сбитый «парктроник» и возрастные особенности. Всем знаком парктроник — устройство в машине, которое чувствует препятствие и вовремя сигнализирует во избежание столкновения. В терапевтической практике этим словом обозначается ощущение границ другого человека.
У многих «парктроник» оказывается сбит, и одна из причин этого – возраст.
Такое встречается у родителей взрослых детей, им сложно признать, что тот, кого они родили 30 лет назад, уже самостоятелен. Маленькому ребенку тоже сложно видеть границы – он этому еще просто не обучен.
Наименование: Индивидуальный предприниматель БУРМИСТРОВА ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА
Юридический адрес: Российская Федерация, 119607, МОСКВА Г, УЛ РАМЕНКИ, дом 25, корп. 3, кв. 786
ИНН: 772909979609
ОГРН: 317774600285004
Расчетный счет: 40802810400000806629
Банк: АО «Тинькофф Банк»
Юридический адрес Банка: Москва, 123060, 1-й Волоколамский проезд, д. 10, стр. 1
Корр. счет Банка: 30101810145250000974
ИНН Банка: 7710140679
БИК Банка: 044525974
